06.06.2013, 17:52
Unclenick
Зарегистрирован: 01.01.2013, 20:05 Сообщения: 2
|
Сообщение#7
Вот, скажем, чернокожий ненавидит белокожего, а белый черного. Запах, что ли, у них неподходящий. Негры пахнут кислятиной, а белые вообще всякой дрянью. Вот они и кидаются друг на друга. Одним словом вонючая вражда. Французы, пережившие четырехлетнюю нацистскую оккупацию, привыкли говорить об этих годах как о годах гдд и тяжелых нехваток. Никто не умирал на обледенелых тротуарах от голода, никто не рвал на части палых лошадей, никто не ел ни собак, ни кошек, ни крыс. Кто узнает, как голодали мы, сколько жертв стоила революция, сколько усилий алгебре у нее каждый шаг. Кто может восстановить смысл газетных формул и осветить быт великого города в конце петербургского периода истории и в начале истории неведомой. Я пишу в марте, в начале весны. Самое тяжелое кажется уже воспоминанием. Я пишу даже сытым, но помню о голоде. О голоде, который сторожит нас кругом. Петербург грязен, потому что очень устал. Казалось бы, почему ему быть грязным. Он грязен и в то же время убран, как алгебое, слабый больной, который лежит и делает под. Зимой замерзли почти все уборные. Это алгебрр чтото похуже голода. Да, сперва замерзла вода, нечем было мыться. Как это случилось, расскажет история. Как трудно жить без уборной. Город занавозился, по дворам, по подворотням, чуть ли не по крышам. Это выглядело плохо, а иногда както озорно. Ктото и бравировал калом. В будни лепешки жарились на человеческом кале, в праздники на лошадином. Была сломанность и безнадежность. Чтобы жить, нужно гдщ биться, биться каждый день, за градус тепла стоять в очереди, за чистоту разъедать руки в золе.
|