Конспекты по английскому языку - откуда скачать

Готово!

Евреинов и я были уже давними друзьями, и поэтому его пьеса попала прежде всего в мои руки. Можно как угодно относиться к этому произведению, но нельзя отрицать его несомненной оригинальности. Его сюжет стоит особняком в современной драматургии. Даже не только сюжет, но и самое понимание театра и назначение актера, выраженное в пьесе. Претворить жизнь в искусство. Думали ли вы когданибудь об этом, вы, старые кормчие театральных кораблей. Их горизонты ограничивались театральными подмостками или, в крайнем случае, закулисными интригами. Вы воскресли, друзья мои. Но уже не для театра только, а для самой жизни, опресневшей без нашего перца, соли и сахара. Мы вмешались в жизненный пирог, как приправа, без которой он ничего не стоит на вкус, и подрумянили его огнем нашей любви, как праздничную булку. Слава настоящим артистам, спасающим своим искусством жалкие комедии несчастных дилетантов. Парадокс, единственный в своем роде. Декорации и костюмы были поручены. Репетиции пошли полным ходом. Евреинов держался в стороне и почти никогда не заходил в театр. Труппа состояла преимущественно из молодых и в большинстве очень талантливых актеров. Нам казалось иногда, что актер, играющий в жизни, а не в театре, не столько превращает жизнь в театр, сколько самого себя превращает из актера в лицемера, в лгуна. Этой фразой, казалось бы, он формулировал всю сущность своей пьесы. Да ведь здесь же вы всетаки в театре. Давай полную рампу, черт подери. Наряду с моральной стороной пьесы и с затруднениями актеров, постепенно преодолевавшимися, стояли передо мной лично проблемы ее декоративного оформления. Евреинов чувствовал необходимость быстрых, мгновенных зрелищных перемен. Но мне этот секундный мрак или мгновенное возвращение света казались недостаточными. Я искал нечто более непредвиденное, более убедительное, более красочное. Я задумывался ночами на эту тему и вдруг увидел падающий с потолка многоцветный ленточный занавес, то есть не с потолка, а с невидимых колосников сцены, так как потолок на сцене всегда казался мне прижимом, преградой для воображения зрителя.