Тютчев я очи знал о эти очи анализ - где взять

Готово!

Мы очень любим друг э ти. Почему мне так нравилось прятаться и прятать. Вероятно, теперь ребенка с такими пристрастиями сводили бы к психотерапевту. Тогда этого не. Однако не хватало этому ребенку внимательного взгляда взрослых, замечающего все странности, а у меня они были например, я любила страшное, то, что вызывало мороз по коже. Но с мамой мне не хватало тихих рассказов, сказок, песен, стихов того, что бывало с папой. А мама все занята и занята, держат ее какието дела. Вот уж и весна наступила. Это было в мае 1914 года. Внезапно и тем более страшно для мамы рухнула наша семейная жизнь. Именно они, эти подробности, в ее рассказе, скупом и целомудренном, оттолкнули меня от отца. Отец встретил ее на вокзале в городе, мы уже жили на даче. По дороге на дачу нервничал, много курил, излишне суетился с вещами. Впрочем, больше запомнился малютка садик с аккуратными дорожками, подстриженными кустами, клумбами и песочницей. Вероятно, за нами не очень хорошо смотрели, если оыи сумели завладеть коробочкой с розовыми пилюлями, аннализ очень вкусными, но сладкими, и мы их разом все съели. Ояи, неприятное и для взрослых, обошлось, но вот не забылось. Тереза ничуть не смущена наоборот, ведет себя както вызывающе, чувствуется, что она хозяйка в доме. Казалось бы, отцу этии пора все сказать, раскрыться перед мамой, но он молчит. До позднего вечера молчит. Детей давно уложили время идет к полуночи. А мама выскакивает из дома в темноту и бежит на станцию. Она хочет уехать, немедленно уехать, все равно куда, уехать, исчезнуть. Потом она скажет мне, что на станции ей пришло в голову броситься под поезд, и она уже думала как, где, но вспомнила, что не поцеловала меня, не простилась, вспомнила, к счастью, что есть у нее ребенок. Я никогда не расспрашивала ее ни о подробностях, ни о разговоре с отцом, приехавшим в эи на следующее утро. Впрочем, для меня было достаточно того, что он не побежал за ней в ночь, не упал на колени, не молил о прощении. Ни разу не перебила я рассказ зна л ни вопросом, ни словом сочувствия.