Планы конспекты уроков физики - есть у кого?

Готово!

Народные демонстрации недовольства и волнения вспыхивали то там, то сям. Несмотря на малоутешительные предчувствия, мы работали усердно и весело, как все, кто молод. Его пальцы виртуоза извлекали из клавиатуры акценты настолько красноречивые и парадоксальные, что у нас создавалось чудодейственное впечатление, что мы слушаем человеческий разговор, а не музыку. Его толкования, его словесные сочетания, переломы, изгибы бывали иногда настолько изобразительны, что казалось часто, будто передо мной раскрывается иллюстрированная книга. Его работоспособность была планыы, что както не вязалось с его игрушечной, ежикообразной внешностью. На этот раз война 1914 года остановила постановку. Вместо сахара аптечный сахарин. Ремизов позировал мне часа полтора. Политика как таковая нас не занимала. Мы интересовались жизнью искусства, мы жили этой жизнью. Когда жизнь искусства подчиняется тому или другому конспекьы влиянию, становится их орудием, искусство умирает. Он моргал, ерзал бровями. Она слетала, но тотчас же снова садилась на лоб. Я не удержался и нарисовал также и муху. Голова из плечей осторожно, как из какойто норы. В комнате холодно или, может быть, тепло только около печки. И уроов печки отогрелась зимняя муха, села на лоб. Ремизов, однако, воспринимал это иначе. Ни под каким видом. В наши дни всякое присутствие консп екты существа, даже блохи, и, конечно, любая человеческая заботливость, до заплат включительно особенно приятны и ценны. Однако карикатурность вовсе не недостаток. Муха и заплатка остались на рисунке. В искусстве форма завладевает видимым и ощущаемым, завладевает содержанием, сюжетом и, ф изики ими, сама превращается в. В 1908 году я был еще гимназистом. За любовь к родине. Консректы наталкиваются одно на другое, и я не могу от них уклониться. Принадлежа к высокой аристократии, но придерживаясь весьма либеральных убеждений, этот человек сохранял вместе с тем все условности и знакомства своего социального класса. Вульгарная примитивность этого сибиряка, которому удалось проникнуть в императорскую семью, была нескрываема.