Пособие в связи со смертью 2012 - где можно скачать

Готово!

Он стоит перед ним, как бы зазывая людей. Его фигура выделяется своей белизной, точно засыпанной белой пудрой, красные пятна, быть может, намекают на румяна на щеках. В другом листе на фоне темносинего ночного неба вырисовываются световые рекламы цирка, на белом экране быстро проносится фигурка акробатки. Следующий лист занимает профиль важного носатого директора цирка и связп ряда золотых пуговиц его фрака. Переставляя свои деревянные ножки, она послушно 212 поклон. Лошадка малиновокрасная на синем фоне. Желтым росчерком передан пересекающий ее силуэт бич наездника. Красное, черное, белое, желтое и зеленое в одном сочетании этих красок, равно как и в богатой мишуре узоров, схвачено нечто цирковое. За лошадкой пособпе еще более страшная, чем голова директора, зубастая маска волка. Видимо, имеется в виду гимнаст среди огней под куполом цирка. Белый силуэт фигуры резко выделяется на синем небе, усеянном огромными, как подсолнечники, золотистыми звездами. Черная диагональная полоса за ним намекает на то, что, падая на землю, фигура быстро пересекает поле листа. Конечности фигуры не обозначены, она так быстро проносится перед глазами, что их невозможно разглядеть. Его руки раскрыты, как крылья, одна из них поднята. Красный цвет его намекает на то, что сердце гибнущего смельчака обливается кровью. Лист этот решен, как плакат, способный мгновенно остановить внимание зрителя и заставить его задуматься. Черное и белое создают траурное впечатление. Но в голубой карете светится, как огонек, красный цветок, видимо, намек на разбитую любовь. На малиновой рамочке торчат метелки деревьев и разбросаны по земле желтые, розовые и черные лепестки шуршащие осенние листья. И какая радость сквозит в его красках. Сколько изысканной красоты, интригующих намеков и вместе с тем какая безупречная точность языка. Здесь уже ничего не происходит, ни о чем не повествуется. Этот лист можно сравнить с краткой, но емкой и мудрой сентенцией. В поисках сущности вещей художник отбрасывает все наносное и второстепенное. Два этих обломка античного мрамора, гибкие и стройные, как вазы, подобны друг другу, как зеркальные отражения, но, как и все живое, не вполне тождественны. Неотделимые друг от друга, как позитив и негатив, они 20012 и сразу врезаются в память, но созданы для длительного созерцания, способного даровать человеку покой и душевное равновесие. Моя рука только продолжение во мне моей чувствительности и моего разума. Чем легче она, тем лучше повинуется. Некоторые критики находили в этой работе всего лишь детскую наивность, беспомощность старого мастера. Из этих его раздумий исканий и родился его шедевр.